Отношения обостряются, когда в расположении полка появляется красавица Ханна Хантер. Выяснение отношений грозит вылиться в кровавую драму, но времени до начала боевых действий остаётся всё меньше и меньше.
Этот фильм положил начало эпохе мега-гонораров звёзд киноэкрана. Джон Уэйн (1907-1979) и Уильям Холден (1918-1981) получили за участие в фильме по $775 000 плюс 20% общей прибыли – гонорары по тем временам неслыханные. В подписании финального контракта участвовало 6 компаний, а в тексте было вдвое больше страниц, чем в сценарии, однако фильм в прокате провалился, и об общей прибыли пришлось забыть. Личный врач велел Джону Форду (1894-1973), известному излишним пристрастием к горячительным напиткам, от алкоголя держаться подальше, иначе всё для него может закончиться очень и очень плохо. Форд, который был всем известен ещё и собственным упрямством, тем не менее подчинился. К сожалению, длительное воздержание вылилось в ещё более резкое и грубое, чем обычно, обращение к остальным участникам съёмочного процесса. Выпившим Форд был или нет, но больше всего обычно доставалось Джону Уэйну, и съёмки этого фильма исключением не стали. Форд категорически потребовал, чтобы и Уэйн тоже не притрагивался к спиртному, хотя того врач ни о чём таком не предупреждал. Уэйн умолял продюсера Мартина Рэкина (1918-1976) забрать его от вездесущего Форда хоть на минутку, и Рэкин согласился помочь. Он заявил Форду, что на плёнке зубы Уэйна выглядели чересчур жёлтыми, и что им с Уэйном и Уильямом Холденом (1918-1981) нужно съёздить в Новый Орлеан, чтобы зубы отбелить. Эта троица закатила в Новом Орлеане знатный загул и, в конце концов, вернулась к разъярённому Форду, которому уже донесли, в каком количестве баров они успели гульнуть. Несмотря на этот случай, Форд до конца съёмок капли в рот не взял. В Луизиане и Миссисипи Джон Форд заплатил чернокожим актёрам массовки ровно столько же, сколько платил белым актёрам массовки. На одну из ролей в фильме Джон Форд взял Алтею Гибсон (1927-2003). Сделано это было для привлечения афроамериканской аудитории. Гибсон была американской теннисисткой-любительницей и гольфисткой, лидером мирового женского тенниса во второй половине 1950-х гг. Незадолго до съёмок в этом фильме она выиграла и Уимблдонский турнир, а ещё — открытый чемпионат США в 1957 и 1958 годах. Вольное переложение истории действительно имевшего место рейда кавалерийского генерала Бенджамина Грирсона (1826-1911) из штата Теннеси в апреле 1863 года. Поначалу реплики героини в исполнении Алтеи Гибсон были написаны в типично негритянской манере, которую она посчитала оскорбительной и наотрез отказалась играть, о чём и сообщила Джону Форду. Форд обычно крайне негативно относился к актёрам, которые начинали что-либо требовать во время съёмок или выдвигать условия, но в данной ситуации распорядился реплики переписать. Уничтожение собственности железной дороги на Ньютон-стэйшн стало одной из наиболее исторически точных сцен во всём фильме. Рельсы скручивали в петли в результате нагревания, и называлось это «галстуками Шермана» (в честь генерал-майора Уильяма Текумсе Шермана (1820-1891), он воевал на стороне северян). А ещё нагретые рельсы бросали в реку. Таким образом рельсы, которые тогда были из железа, а не из стали, становились весьма хрупкими и непригодными для дальнейшего использования. Из-за законов штата Луизиана о расовой сегрегации Алтея Гибсон была бы вынуждена проживать отдельно от остальных актёров и участников съёмочной группы, так что сцены с ней сняли в основном на студии, а на выезде снимали исключительно дублёров.
